Пражский голем  - грандиозный финал

 

Справедливый суд. Дорогие друзья! Мы завершаем пересказ истории о спасителе евреев во время предпасхального бесчинства в Праге - пражском ГОЛЕМЕ.

 

…Дознаватель на суде объявил:

- Еврей, ты обвиняешься в том, что забрался ночью в дом нашего досточтимого графа Братиславского и выкрал его малолетнюю дочь Ганку с целью убить её и использовать её кровь для печения мацы.

Реб Элиэзер, по профессии банкир, человек большой выдержки, побелел лицом.

- Я не имел чести бывать у графа в замке, - произнёс он сдавленным голосом. - Все ночи я провожу дома. Это могут засвидетельствовать моя жена, дети, зятья, невестки и все мои слуги.

- Эти люди - евреи, - сказал дознаватель. - А здесь у нас находятся двое свидетелей-христиан, которые своими глазами видели, как ты пробрался в графский замок и уволок его дочь в мешке.

- Кто эти свидетели?

- Вот они. - Дознаватель указал на пьяницу и на женщину с бородавками. - Расскажите, что вы видели? Начни ты, Стефан.

Было видно, что Стефан плохо соображает спьяну, хотя было раннее утро. Он переступал с ноги на ногу и говорил запинаясь:

- Вчера ночью, то есть позавчера, то есть нет, это было третьего дня, я услышал шум в комнате Ганки. Зажёг свечу, заглянул. Вижу, там стоит вот этот еврей, в одной руке у него нож, в другой - мешок. Он запихал Ганку в мешок и пошёл вон. И я слышал, как он бормотал себе под нос: «Её горячая красная кровь как раз подойдёт для нашей мацы».

- Как же ты допустил, чтобы я унёс дочь графа, и не заступился за неё, и не поднял на ноги весь замок? - дрогнувшим голосом спросил реб Элиэзер. - Ты же моложе и крепче меня.

Стефан стоял, забыв закрыть рот и спрятать язык. Вытаращенные глаза его бегали, ноги подкашивались, он еле устоял, держась за стену.

- Ты, еврей, угрожал мне ножом.

- Ваша честь, разве не видно, что всё это - бесстыдная ложь? - сказал реб Элиэзер. - Начать с того, что евреи вообще не употребляют в пищу кровь. Кроме того, по закону Моисея, мацу пекут только из муки и воды - и ничего больше добавлять нельзя. И потом, почему бы я, человек шестидесяти лет, банкир, один из старейшин своей общины, стал совершать столь вопиющее злодейство? И в безумии должна быть какая-то логика.

- Барбара вот тоже там была и тебя видела, - пробормотал Стефан.

- Что ты видела, Барбара? - задал вопрос дознаватель.

Женщина сощурила глаз.

- Видела этого еврея. Открываю дверь, смотрю - он запихивает Ганку в мешок.

- И ты не позвала на помощь? - развёл руками реб Элиэзер.

- Я тоже побоялась твоего ножа.

- А потом почему не подняла тревогу?

- Не обязана я отвечать тебе, подлый убийца! - завизжала Барбара и замахнулась кулаком.

- Ваша честь, граф Братиславский обращался ко мне недавно с просьбой об очень большой ссуде, и я вынужден был ему отказать, так как он и без того уже задолжал мне и моим компаньонам изрядную сумму, которую не в состоянии возвратить. В ответ он пригрозил, что я сгнию в темнице. Это попытка мне отомстить.

- Ложь, ложь, всё ложь! - закричал граф. - Никогда я не просил у него денег. Еврей Элиэзер - просто-напросто хладнокровный убийца, и больше никто. Его надо пытать и повесить, а заодно и всех, кто соучаствовал в его гнусном преступлении.

- Ваша честь… - попробовал было возразить реб Элиэзер.

- Молчи, еврей! Имеются два свидетеля, которые показывают, что ты совершил преступление, и этого достаточно. Лучше признайся, с кем ты замышлял своё чёрное злодеяние. А если вздумаешь отпираться, у нас есть много способов вырвать правду из твоих уст, безжалостный убийца! - прорычал дознаватель.

- Видит Бог в небесах, я ни с кем ничего не замышлял. Я не выхожу из дома по вечерам, так как уже немолод и плохо вижу в темноте. И выкрасть ребёнка из кроватки я способен не более, чем способен ходить вверх ногами. Заклинаю вас, ваша честь, подумайте, как абсурден такой приговор, как он дик, нелеп, жесток…

- Не о чем тут думать. Кто ждал тебя с выкраденной девочкой на улице? Куда ты её унес? Как лишил жизни?

- Всё, что я могу сказать, - это что я, как обычно, находился в тот вечер дома. И не делал ничего худого.

- Ох уж это вечное еврейское упорство! - воскликнул граф Братиславский. - Их ловят на месте преступления, а они всё равно норовят отрицать свою вину. Быть тебе повешенным, еврей! И даже твой Бог не в силах тебя спасти.

- Вы можете говорить про меня, что вам вздумается, граф, но не богохульствуйте. Бог в силах нас спасти, если мы того заслуживаем.

- Да? Что же он не порвёт твои цепи? - стал издеваться граф Братиславский. - Почему не поразит меня молнией и не убьёт?

- Не вам, граф, советовать Господу, как Ему поступить, - ответил реб Элиэзер Полнер.

- Я присуждаю содержать еврея Элиэзера Полнера в темнице на хлебе и воде и подвергать его пыткам, покуда он не признается, что сделал с беззащитной крошкой и кто ему помогал в этом мерзком преступлении, - провозгласил дознаватель.

Солдаты увели реб Элиэзера и бросили в темницу. Свидетелей Стефана и Барбару тоже вывели из судебного помещения. Граф Братиславский подмигнул и ухмыльнулся им на прощание.

Оставшись наедине с дознавателем, Братиславский сказал:

- Теперь, когда смерть Ганки подтверждена в суде, я, её единственный наследник, должен безотлагательно вступить во владение всем её богатством.

- Повремените немного, - возразил дознаватель. - Пусть сначала утихнет шум. Как раз у этого еврея много друзей, в том числе и среди христиан. Едва ли кто из них поверит, что старый банкир пробрался среди ночи в ваш дом и вынес в мешке вашу малолетнюю дочь. Приговор могут обжаловать в высшем суде. Я не исключаю даже, что у этого еврея могут быть доброжелатели в императорском дворце. Еврей ещё жив, и, пока он не признается, его нельзя будет повесить. Так что наследства Ганки вам придётся подождать.

- Не могу я ждать, - возразил граф. - На карту поставлена моя честь. Если я немедленно не заплачу долг, имя моё навеки покроет позор.

Дознаватель язвительно усмехнулся.

- Ваше имя покрыл позор в тот день, когда вы родились на свет.

- Моё имя останется незапятнанным в числе первых имён Богемии! - хвастливо возразил граф Братиславский.

- Время покажет.

Братиславский с инквизитором ещё долго переговаривались и шептались. Хотя они назывались христианами, ни тот ни другой в Б-ога не верили и не почитали Его заповеди. Деньги, карты, вино, азартные игры и разные досужие удовольствия - вот что составляло смысл их жизни.

Среди пражских евреев всех более был огорчён известием об аресте реб Элиэзера почтенный рабби Лейб. Он всю жизнь ждал пришествия Мессии, который спасёт мир от страданий и пороков. 

Тогда свет Господень наполнит всякую душу, всякое сердце. Даже хищные животные перестанут пожирать других животных, волк будет мирно жить бок о бок с ягнёнком. Бог возвратит Свой народ в Святую землю[, в Иерусалиме будет снова возведён священный Храм - и воскреснут мёртвые.

Но вместо всего этого - такое ужасное, подлое обвинение против одного из самых уважаемых членов общины! Рабби знал, что теперь последуют аресты и скоро пражский палач начнёт строить виселицу и готовить верёвку для предстоящей казни.

Тут вдруг отворилась дверь, и вошёл низкорослый человечек в латаном лапсердаке, перепоясанном верёвкой, и с котомкой за плечом, как носят нищие.

Он-то и поведал раввину, каким образом изготовить ГОЛЕМА – помощника евреев.

… Между тем на суде происходило следующее: старый банкир, Элиэзер, и раввин Лейб пытались приводить все возможные доводы о том, что евреи никогда не пользуются кровью для изготовления каких бы то ни было блюд. Но ученые дискуссии толпу не интересовали. Толпа жаждала казни, расправы. Раввин привел в качестве примера недавнюю расправу над «ведьмой» - знахаркой из числа самих же христиан. «Вы все слышали про то, как в городе Аптоне невинную христианку обвинили в ведьмовстве и пытали до тех пор, пока она не призналась, что продала душу дьяволу, и её заживо сожгли на костре. А позднее оказалось, что враг этой женщины нанял бессовестных людей, чтобы свидетельствовали против неё.»

Главный судья стукнул по столу молотком и сказал:

- Отвечай на вопросы обвинителя, а не распространяйся на темы, не имеющие касательства к данному суду. Здесь разбирается дело об убийстве ребёнка, а не о невиновности какой-то ведьмы.

Внезапно запертые двери суда распахнулись - и ворвался кирпичнолицый, точно из глины сработанный великан с плачущей малюткой на могучих руках.

- Ты кто такая, девочка? Как тебя зовут?

- Я - Ганка. А это мой папа, - сквозь слёзы ответила малютка, указывая пальчиком на Яна Братиславского.

- Этот ребёнок - ваша дочь Ганка? - спросил судья.

Братиславский молчал.

- Кто таков тот великан, что принёс тебя сюда? И где ты была, Ганка, все эти дни?

- Молчи, не говори ни слова! - крикнул дочери Братиславский.

- Отвечай, где ты находилась? - настаивал судья.

- У нас дома в подвале, - пролепетала девочка.

- Кто тебя туда поместил? - спросил судья.

- Тихо! Молчи! - грозно приказал Братиславский.

- Ты должна отвечать. Таков закон, - сказал судья. - Кто посадил тебя в подвал?

Судья, конечно, был на стороне графа, но у него пропала охота участвовать в этом фарсе. В Праге жило много христиан, которые хотели знать правду. До судьи дошёл слух, что даже император раздражён этим фальшивым судебным разбирательством. Разумные люди среди христиан Европы больше не верили мерзким наветам. И рассудительный судья решил изобразить из себя честного человека.

Ганка молчала, переводя взгляд с судьи на отца. А потом всё же ответила:

 

- Вот эти дядя с тётей, - она указала на Стефана и Барбару, - заперли меня в подвал. Они сказали, что так велел мой папа.

- Это ложь. Она лжёт, - заспорил Братиславский. - Евреи заколдовали мою дочурку, заставили её поверить в эту чушь. 

Она моя единственная, обожаемая дочь. Я скорее отдам глаз, чем причиню ей зло. Я - великий Ян Братиславский, столп Богемского государства.

- Были им в прошлом, - холодно возразил главный судья. - А теперь вы проиграли в карты всё своё богатство и подписали вексель, который заведомо не можете оплатить. Вы подкупили этих двух проходимцев и поручили им запереть в подвале вашу дочь, чтобы вы получили в наследство принадлежащие ей драгоценности. За эти преступления вы будете жестоко наказаны и лишитесь права владения вашими землями и имуществом. Стефан и Барбара, - обратился судья к свидетелям обвинения, - кто велел вам запереть в подвал это беззащитное дитя? Говорите правду, или я прикажу вас выпороть.

- Граф велел, - ответили они хором.

- Он напоил нас вином и пригрозил смертью, если мы ослушаемся! - прокричала Барбара.

- Он посулил мне двадцать дукатов и бочонок водки! - воскликнул Стефан.

Напрасно судья бил по столу молотком - шум, поднявшийся в зале суда, не стихал. Мужчины кричали, некоторые размахивали кулаками. А среди женщин были такие, что попадали в обморок. Граф Братиславский поднял вверх руку и принялся было рассказывать судьям, что-де главный судья был с ним в сговоре и должен был получить долю наследства, но главный судья распорядился:

- Солдаты, приказываю вам заковать в цепи этого гнусного преступника Яна Братиславского и бросить его в темницу. - Он указал пальцем на Братиславского и прибавил: - Если этому злодею есть что ещё сказать, он сможет высказаться на эшафоте, с верёвкой на шее. А вы, евреи, свободны. 

Можете разойтись по домам и праздновать свою Пасху. Снимите с них цепи, солдаты. В таком справедливом суде, как наш, с таким безупречным судьёй, как я, правда всегда восторжествует.

- А кто же был тот великан? - со всех сторон раздавались вопросы.

Однако ответа никто не знал. Всё происшествие казалось сном или сказкой, какие рассказывают старые женщины за прялкой, суча льняную нить при свете свечи.

Хотя святой человек велел рабби Лейбу хранить создание голема в тайне, о големе вскоре стало известно. По городу Праге и по всей Богемии распространилась весть про великана, спасшего евреев Праги от наговора. 

До императора Рудольфа Второго тоже дошли слухи о пражском судилище, и он повелел рабби Лейбу явиться с великаном к нему во дворец, как только пройдут восемь пасхальных дней. Справедливый суд свершился! Но теперь предстояло объяснение с самим императором Богемии… 

Да будут благословенны справедливые судьи, и пожелаем заодно удачи народу Израиля в его борьбе за давно назревшую судебную реформу, а также – большому другу Израиля Дональду Трампу в его борьбе за доказательство своей невиновности и за участие в новой президентской выборной кампании.

 

Эстер Кей,
исследователь каббалы и эзотерики из Цфата, Израиль,
специально для Русского Экспресса.

(Окончание, начало в №1313).