Пещера РАШБИ

 

Жизнь и деятельность основоположника учения каббалы. Дорогие друзья! Как и в двух прошлых выпусках, мы исследуем жизнь и деятельность основоположника учения каббалы – рабби Шимона бар Иохая. (Сокращенно - РАШБИ). Вместе с сыном, Элазаром, он вынужден искать убежище, скрываясь от римских угнетателей.

 

…Шимон и Элазар тяжело дышали, обводя взглядом пещеру и подходы к ней. Они бежали по ущелью, вдоль ручья, у них в руках не имелось ни свитков, ни еды, ни даже одежды на смену… 

Несколько пещер попадались им по пути и прежде, но все они казались легкодоступными. 

Наконец подвернулась эта - очень глубокая, вместительная, на головокружительной высоте и очень узкая, будто лаз или нора, в самом начале. Животные наверняка придут сюда прятаться от дождя, но эту заботу оставим на потом. Сейчас надо спастись от главного животного, от потревоженного императора Адриана…

- Отец, что мы будем есть и пить? - отдышавшись, спросил Элазар, указывая на привязанный к своему поясу кувшин. - Можно я спущусь к ручью? У меня горло пересохло.

Шимон остановил его жестом. Элазар прислушался. Был виден кусок ледяного неба и застывший в нем орел, который парил в этот полуденный час, затем снизился, увидев в расселине мелкого зверька - дамана. Какая тишина… 

Но где-то капает вода. Тихие монотонные капли. Элазар обернулся назад. В пещере за его спиной виднелся мокрый камень. С него-то и опадали чистые прекрасные сверкающие капли. Подставив кувшин, Элазар блаженно ожидал, сидя рядом, пока отец решит и скажет, что делать дальше.

Шимон прислушивался к внутреннему состоянию пещеры, определяя, резонирует ли она с его душой? Та ли это пещерная полость, которая послужит им надежным укрытием, спасением для его судьбы, то ли место, которое суждено ему на ближайшие месяцы или даже 

 

…страшно подумать… годы? 

 

Мелодия ручья в самом низу ущелья постепенно слилась с шелестом ветерка, игравшего сухим шерстяным листом смоковницы, с сережками-стручками рожкового деревца. Эзов, съедобный кустарник, прижимался к валуну, анисовый стебель шевелился чуть поодаль, северная сторона корней и камней была покрыта мхом. Голубые горы в дымке освобождались от полуденного марева. 

Начинали оживать. Суббота наступит уж скоро. Какое счастье. Не надо будет больше думать об императоре. Она сама -император: королева-суббота, так она прозвана, и мы все -ее подданные. Она нас накормит и сбережет…

-Что там, в деревне, интересно знать, - подал голос Элазар. - Как мать моя? Как дед Пинхас? Не обидели ли их римские солдаты?

Шимон не отвечал сыну.
- Я поймал черепашку, - ребячливо доложил Элазар, - славная, шуршит среди опавшей листвы. Если поползет на восток - значит, все хорошо у них.

Да, нужно выяснить точно, где восток, пока солнце не зашло, запомнить, в какую сторону молиться. Раз уж это теперь наше жилище и наша синагога, то в синагоге главная стена -Мизрах, восточная.

Шимон вылез из пещеры и заметил, что лаз расширился и это совсем несложно сделать. Рожковое дерево, где оно? Нужно набрать побольше плодов до субботы.

…Но его не было, оно исчезло. На его месте выросла финиковая пальма. Странно -пальмы не растут так высоко в горах, на таких утесах, это тебе не долина Гиносара, да и было же здесь рожковое дерево!

- Ох, мой кувшин! - воскликнул Элазар. Нечаянно разбил, смахнул локтем стоявший в выемке кувшин, сделав шаг назад.
Черепки глины остались в воздухе, невидимая рука держала их. Финики от порыва ветра слетели с пальмы и упали вокруг дерева.

Отец и сын не двигались. Они, казалось, попали в сказку. Собирать финики и складывать их в черепки разбитого кувшина, которые сложились в удобную миску, было немного неловко. В голову приходили странные мысли о божественном провидении… 

Жаль, что чудеса растрачивались на какие-то плоды, на посуду. Нет бы -сразу убрать ненавистного Адриана. Но природный порядок сохранялся, и им полагалось находиться в этой пещере. И в то же время в честь субботы у них имелись прекрасные финиковые плоды на новом блюде. Родник снабжал их отличной водой. Пещера была удобной и защищенной от людских взоров.

Шабат шалом, Всевышний! Спасибо Тебе!

Шимон и Элазар стояли у пещеры и молились - приветствовали Субботу.

Пришел старик в белом и стал открывать им тайны Торы. Каждое слово рождало в их душах предчувствие, до того, как он произносил, у них внутри -в сознании -то же слово уже само собой произносилось или предугадывалось.

Им показали зажженные свечи - свечи, которые зажгла в тот момент мать Элазара в Пекиине. Над светильником взошла радуга из 24 цветов, неземной спектр свечения. 24 украшения, которыми украсил Всевышний первую невесту -Хаву -для Адама, были явлены их взорам. Они учились через образы и чувствование, слух, вкус и аромат райского сада. Миртовые веточки, казалось, окружали их. Ничего более прекрасного, чем этот шабат, человек не мог бы испытать в этом мире.
В пещеру заглянула мирная лань, и они позволили ей зайти. Еще шесть ланей легли около нее.

Наступило утро, и трепетные лани снова унеслись к источнику, у которого кормились. Элазар увидел, что отец вовсе не спал. Старик в белом все еще сидел около него и обучал его. Элазар узнал в нем того старца, который помогал ему в самые юные годы, когда он работал носильщиком. Над отцом и тем стариком стояло пламя - огненная завеса. Она-то и испугала ланей, которые сразу умчались прочь.

- Где мы все-таки находимся, в мире обычном или мире ином? -спросил себя Элазар. Но его тело вело себя обычным образом, оно хотело распрямиться, выйти, подышать на воле, это было здоровое молодое тело со всеми его человеческими нуждами. Он снова посмотрел на отца и старика. Завеса пламени, о которой знала только его мать, теперь была открыта и его взору. Это было невероятной красоты зрелище.

Пламя стояло зернистое и кипело крупными волнами алого цвета.

- Примут ли и меня туда, под сень этого пламени? - подумал Элазар.
И как случилось, что я заснул вчера?

 

Он не знал.

 

Элазар был принят под сень огненной завесы и стал слушать слова старца, который, наверно, был пророком Элияу. И начал пророк Элияу свои слова так:

Владыка миров! (Тут Элазару показалось, что старец говорит вообще не с ними, а прямо с Творцом, а они, земные люди, лишь присутствовали при этом).
Когда говорят о Тебе (вот, точно - это он обращался непосредственно ко Всевышнему, находя с Hим общий язык), что Ты один, то слово это не имеет числового смысла.

(Элазар отлично понял и даже вздрогнул от глубины понимания. Он посмотрел на отца - и отвел взгляд, чтобы не мешать ему сосредотачиваться.)

Ты превыше любых высот. (Элазару показалось, что он завис над бездной)

Ты тайна всех тайн, и разум наш не способен даже прикоснуться к Тебе. (Сладость наполнила рот Элазара, райское ощущение, непередаваемое блаженство охватило все его существо).

Ты явил миру десять порталов, которые мы назвали десятью сфирот, дабы с их помощью управлять мирами скрытыми, которые непостижимы (какие-то чудесные неземные картины - диковинные рыбы в глубинах), и мирами открытыми (птицы в вышине и просторы земные предстали его взору), и за всеми этими оболочками Ты скрываешь Себя от людей.
(Подумалось так: облик королевский и над ним 10 свечений, отходящих от силуэта)

И Ты - тот, кто связывает и объединяет эти сфирот.

И поскольку Ты внутри них, то тот, кто выделяет и обособляет одну сфиру от другой, как бы посягает на Твое единство.
На последнем слове Элазару представилось такое жгучее единство - уже безо всякого деления на фракталы и свечения, чистое и сплошное блаженство опрокинуло его навзничь, и он вновь, как вечером, рухнул и задремал, и учеба его на сей раз закончилась.

…И вновь он очнулся, и стояло вечернее солнце, косо бросавшее блики теплого света на вход в пещеру. Ветви деревьев словно шептали молитву. Голубые горы напротив, с другой стороны провала, наполнялись сизой мглой. 
Птицы восторжествовали над тишиной и наполнили ее разноголосым пением. Квакала и утробно урчала лягушка, сверчки шныряли в траве, которая посвежела и стала ярче в косых лучах заката.

- Они все еще учатся! - воскликнул Элазар, заглянув в глубину грота.- Подойти к ним? Я им не помешаю?

…Нет, нет, он не мог сейчас оторваться от природы, от ее возвышенного гимна, от прекрасных холмов и курчавых долин, ему хотелось всюду побывать, все обегать, вобрать в грудь как можно больше этого воздуха. Он съел несколько фиников, они подкрепили его, дали ему чудесную бодрость, это был настоящий слоистый финиковый мед! 

Разламывая финик надвое, он видел сквозь него солнце, и плоть багряная наполнялась свечением, ворс и влага светились по контуру вплоть до мельчайшего волоска, он как будто питался этим светоносным солнцем внутри плода, посланного им с Небес!

Суббота закончилась с выходом звезд. Рожковое деревце вновь росло на месте прежней финиковой пальмы. Новые порядки завел отец, вдохновленный учебой с Элияу… Теперь они не должны были прерываться на молитву, даже чтение «Шма, Исраэль!» больше не являлось ежеутренней обязанностью. Одежду отец велел снять и сложить так, чтобы не сопрела. Пришлось им словно погребать себя заживо: вырыть ямы и в тех ямах стоять, по горло в земле.

…Но почему, почему, если столько чудес происходило вокруг них, то нельзя было их снабдить еще одним комплектом одежды?

Тора добывается страданиями, и тогда она имеет особую цену. Элазар не получил другого объяснения.

 

Эстер Кей, 
исследователь каббалы и эзотерики из Цфата, Израиль,
специально для Русского Экспресса.