Унаследовать землю

 

Скоро наступит день 3 Таммуза. В истории этот день знаменит  тем, что преемник Моисея Иегошуа Бин Нун остановил Солнце и Луну 3-го Таммуза  при завоевании Земли Израиля. Я решила взять сюжет из Торы и книги Судей и написать свой собственный рассказ об этих событиях. Публикуется впервые.

 

ВЗЯТИЕ ИЕРИХОНА

 

Пинхас и Калев, представители Израиля, пришли в крепость Иерихона на разведку, посланные своим предводителем. Калев был помоложе, а Пинхас и старше был, и умел вовсе делаться седовласым старцем, ради него чудеса сотворялись уж не в первый раз. Попадая в дом прекрасной трактирщицы, о которой ходили недвусмысленные слухи, он предусмотрительно превратил себя в глубокого старца.

Тридцать и один царь делили между собой Обетованную Землю до вступления в нее евреев. Ханаанейцы прослышали, что евреи уже закончили странствия свои по пустыне и неминуемо войдут в Страну, обещанную им. Безумный и необъяснимый страх напал на них.

А что до евреев, то они политику ханаанейских царей не знали вовсе. Допустим, будут чудеса в войне. Но каковы их планы обороны? Достаточно ли они напуганы? Где держат склады с оружием? Как взять неприступную крепость Иерихона? Вот что интересовало посланных со стороны Израильтян разведчиков. А где лучше, чем в кабаке или таверне, разузнать все городские новости? Иегошуа, посылая двух испытанных воинов, дал им благословение, чтобы выдержали все испытания. Пришли они в заведение Рахав, когда та отдыхала после трудовых своих будней.
Служанка, Реума, делала ей массаж. Другая вошла с докладом из приемных покоев в будуар.

— Чужестранцы, двое. Выпроводить их прочь?

— Чего они хотят?

— Спрашивают меду, коржей пшеничных.

— Так дай им! Мне сейчас не до них.

— Ну… — замялась служанка, — эти — чуть иные. Не как наши обычные гости.

— Что ты сказала? — ритмично в такт массажу покачиваясь на кушетке, лениво произнесла Рахав.

— Другие, говорю, — словно невзначай и нехотя констатировала та.

— В смысле? — Рахав откинулась на спину, прервав Реумины движения.

— Они не смотрят на женщин! — развела руками служанка.

— Слышь, Реума, что за новости! — засмеялась, будто монетки рассыпала, вместе со своей напарницей Рахав, убрала от себя ее руки и произнесла, весело скалясь:

— Царь Содома тоже до встречи со мной думал, что не смотрит на женщин…

Все трое захохотали.

— Да, хорошо ты его перевоспитала, бедолагу!

Рахав сделала резкий жест, веля им замолчать и вставая. Стало тихо.

— Другие, говоришь, — проникновенно и ласково сказала она, слегка отведя в сторону одну из занавесок и выглядывая наружу.

— Ты не увидишь их, они в углу уселись, — сказала Реума.

— Она не пьют нашу медовуху, — доложила служанка, выйдя и снова вернувшись, — они не пьют вообще ничего, кроме воды, и не едят наших коржей!

Рахав пожала плечами.

— Это еще ни-че-го не значит! — она повернулась к гардеробу. — Помогите мне одеться.

 

ПРИШЕЛЬЦЫ

Рахав оделась поскромнее и к гостям будто простая прислужница вышла, неся таз с водой для омовения.
— Господа, не потому ли не едите вы, что рук омыть вам не подали?

Величественные люди встали, приветствуя ее и кланяясь.

— Мы будем рады омовению рук и ног, госпожа, но не лучше ли было бы прислать простую служанку, а не выходить самой?

Рахав смутилась.

— Что значит — самой?

Говоривший был седовласый и точь-в-точь лицом, как ее дедушка. Устыдилась она, вспомнила, как ласкалась в детстве к дедушке и какой хорошей девочкой он ее считал.

А тот продолжал:

— Госпожа ведь знать желала, наслышаны ли мы о славе ее? Наслышаны.

Она отвернула лицо. Заговорила нарочито грубо:

— А чего ж тогда к кушанью не притронулись? — и, разыгрывая обиженную, уперла руки в боки.

— Да как же не притронулись? — старец развернулся и указал на еду.

И точно, еда была съедена! Только объедки лежали.

Рахав все еще разыгрывала из себя простонародье:

— Ну, извините, видать сослепу возвела я на вас напраслину.

Седовласый повысил голос и в глаза ей глянул:

— Дочь моя! Ты увидела правильно. Мы не едим еды ханаанейской. Но Б-г наш готов создать видимость, чтоб помочь нам поладить с тобой.

Рахав растерянно повторила, раз уж они все равно разгадали, кто она:

— Поладить со мной? Нет ничего легче, чем со мной поладить! Только по сто сиклей серебряных кладите, и ваша очередь настанет уже завтра.

Второй гость опустил голову. Старец продолжал:

— Мы не едим ханаанейской еды, понимай это во всех смыслах, дочь моя.

— Тогда что же вам здесь нужно? — посреди этой ее фразы в залу ворвалась группа охранников с улицы.

— Госпожа, твой дом оцеплен у всех входов и выходов. Ищут чужеземцев каких-то.

— Дураки! Как он может быть оцеплен! Крепостная стена протяженностью в тысячи локтей — оцеплена?

— Увы, — обратился к ней старец, — эти люди говорят правду. Не окажешь ли милость и не спрячешь ли нас внутри?

— Еще чего! Наглости вашей нет границ!

Рахав едва не замахнулась на старца рукой. Звякнули браслеты. Внезапно оба гостя переместились в нишу. Было там место не для двух, с трудом даже для одного человека, а они спрятались там чудесным образом. Рахав ничего не оставалось, как задернуть занавеску, распустить блестящий шнур.

Никто не видел, как они туда попали. Даже она этого не понимала. Чудеса.

— Воистину, Баал и Аштарот тут ни при чем! — пробормотала Рахав, равнодушно пройдя между своих домашних идолов. — Их кто-то другой опекает.

Она зашла в опочивальню.

— Где мои жемчужные притирания? Ослицы вы, что ли? Смотрите на меня, вылупились!

Служанки сразу засуетились.

 — Почему корица такая острая? Смолы ароматные закончились? Чувствую, что воскурения не так вкусны, как обычно.
Она улеглась на спину и вздохнула. Подумаешь, маленький каприз, укрыть пару беженцев, путников, и то она не может себе позволить?

…И вдруг ее осенило. Она вскочила, перепуганная.

— Это были сыны Израиля! — выкрикнула она, закрыв рот ладонью от страха.  - Точно- точно, у них свои боги, которых мы не ведаем.

— У них, кажется, один, — возразила Реума, закрывая сосуд с дорогим жемчужным составом.

— О! — восклицала Рахав, потрясенная. — Что я натворила! Я пустила врагов в нашу страну!

— Ну так выдай их, — равнодушно пожала плечами Реума.

— Молчите! Оставайтесь тут! Я сама выйду и…

— Госпожа, вы не одеты.

— Да, правда. Но, пока я буду одеваться, они уже проникнут и заполонят всю нашу страну. Что я натворила!

— Шнуровка не завязывается, вы можете постоять спокойно? — говорила горничная. Реума подавала ей великолепные одежды из платяной ниши.

— А волосы? А диадема? Вы выглядите не лучшим образом, — заметила горничная девушка. — Неужели совсем нет времени?

— Представь себе. Совсем нет.

Рахав глянула на себя в медное зерцало, махнула рукой и поспешно вышла. Шел великолепный бронзовый век, и зеркала если и имелись, то только такие, из сплава олова и бронзы.

Калев и Пинхас, двое разведчиков, ждали только сигнала от Рахав, готовые к побегу из крепости.

Разузнать о настроениях ханаанейцев удалось: полны боязни, страха перед исраэлитами были все жители, которые побывали в кабачке за то время, что они с Пинхасом тут стояли и сидели и выжидали, слушая и подслушивая все разговоры, что вокруг.

«Изнеможены сердца наши, тают они подобно воску от страха перед вами», — сообщила также и Рахав. Она подвела их к окну в своей спальне.

— Когда вы нападете на нас, — быстро говорила хозяйка, не глядя на двух мужчин, — то одолеете нас чудесным образом. Таким же, как разошлась пред вами гладь морская. Таким же, как одолели вы фараона Египта. Таким же, как…

— Короче, — сказал Калев, сложив руки на груди, — что просишь ты для себя? Заслуга твоя велика. Говори.
Рахав повернулась к нему, испепеляя его взором.

Подумала, бурю чувств испытав: «Да как смеешь ты, рыжий иудей-шпион, перебивать меня, фактическую царицу Ханаана? Да я любому из царей тут словечко скажу, и ты зажарен будешь на шампуре!»

…Она заглянула в бронзовую полость зерцала. Себя там увидала, а гостей — нет. Вместо них — свет струился. Ну вот, и зерцало подтвердило, что они — другие. Из другого сотканы вещества, что ли.

Ну, тогда она, стало быть, не изменница Родине. Она просто чутка к обстоятельствам.

— Ладно, присядьте, — попросила она.  - Поговорим.

— Говори же. В чем награда твоя состоит? — поторопил Калев, руки скрещены на груди, налицо — защита всего корпуса, ни одного уязвимого места.

 

Рахав отвела взгляд.

— Как звать вождя вашего?

— Иегошуа бин Нун.

— Ну, вот он-то мне и нужен.

Они переглянулись. Что бы это значило??? Иегошуа бин Нун ей занадобился?

— Я ясно вижу будущее, но сейчас вам нужно от меня не это, — деловито заговорила уже поменявшаяся до самого корня души, уже увидевшая себя невестой их сияющего славой вождя, Иегошуа, Рахав.  - Итак, награда.

— Да, награда за то, что спустишь нас из окна крепости на веревке и дашь нам спастись бегством, — пояснил Калев.

— Понятно, что награда не за красивые глаза, — усмехнулась Рахав.

Она вызвала служанку.

— Принеси из конюшни веревку длины такой, чтоб до земли хватило. Поняла? Да не проболтайся никому там. Сыщиками весь дом кишит. Я жду. Быстрее возвращайся.

Служанка, перепуганная до смерти, молча вышла.

— Итак, — продолжила Рахав, — я беру на себя все последствия вашего побега…

— Спасибо, госпожа и хозяйка дома этого, — поклонился седовласый Пинхас.

— Спасибо будете говорить потом, — Рахав достала кусок алой ткани из ларца, — смотрите сейчас сюда. Вот алые ленты, которыми я помечу свое окно. Окно дома моих родных, самых близких, также будет помечено этим знаком. Ваша армия ворвется сюда и будет убивать всех в бою.
Она замолчала… у нее перехватило дыхание.

— … и вы должны поклясться мне, что окна с этим знаком атакованы не будут. Дома моих родных послужат им убежищем. Спасите меня и мою семью. Разве так уж велика награда, которую я прошу?
Пинхас и Калев упали на колени перед ней.

— Велик Г-сподь Израилев, который дал нам обрести милость в глазах твоих! Мы обещаем и клянемся, что ты и твои близкие не пострадают!
Рахав ответила:

— Велик ваш Б-г. Ну, а теперь… — она выхватила из рук вошедшей служанки моток веревки, — быстрее к делу.

 

(Продолжение в следующем номере).

 

Рахав – библейская героиня, приняла веру евреев и стала женой их лидера — Иегошуа бин Нуна. Она помогла предать хананейцев в руки евреев, облегчила осаду и взятие города Иерихон — «ключа» к Земле Обетованной. Она родила дочерей, от которых впоследствии произошли на свет семеро пророков и пророчиц. Она сыграла немаловажную историческую роль в унаследовании Земли  Израиля….

 

Эстер Кей, 
исследователь каббалы и эзотерики из Цфата, Израиль,
специально для Русского Экспресса.