Канадские дочери французского короля.

 

Знаменитый «канадский» женский характер. В стране, где мы живем, слишком много географии и очень мало истории. Да и та история, которую мы знаем – ну очень, совсем молода по мировым стандартам. Всего-то чуть больше 300 лет, да и тех – на фоне и в связи с историей великих стран по ту сторону океана.

 

Неженское лицо Новой Франции
Огромная территория, что простиралась и простирается от реки Святого Лаврентия до самой непроходимой Арктики (о которой в середине 17 века могли только догадываться), от Великих Озер до Великого Океана – была новым и слегка обременительным приобретением французской короны.

 

Но отказываться от новых земель Франция не хотела, а развивать их не имела ни сил, ни потенциала, а главное – не было у Франции исторического опыта, как это делать. А рядом, по соседству с Новой Францией, росла и крепла Новая Англия – колония старейшего врага французов – английской короны. Которая отряжала все новые экспедиции, расставляла гарнизоны, строила и закреплялась на новой земле.

Движимый духом противоречия, французский король Людовик XIV изыскивал ресурсы делать то же самое на новодоставшихся землях, по мере своих сил и возможностей. Надо сказать, что в то время сама Франция перенаселенностью не страдала (по нашим сегодняшним меркам), а Новая Франция так вообще, занимая одну треть «канадского щита», имела пересчитанного контингента всего пару тысяч человек.

Надо сказать, что по своей воле на неизведанные земли с суровым климатом мало кто ехал. Ни призрачные посулы несметных богатств, которые можно вырвать у дикой природы и не менее дикого местного населения, ни титулы и чины, щедро раздаваемые потенциальным освоителям и первопроходцам, не провоцировали массовой иммиграции из доброй старой Франции времен «трех мушкетеров».

 

Одно время король кинул клич, что преступники всех мастей, осужденные и поставленные вне закона в французском королевстве, получат прощение своих грехов и преступлений, как только ступят  на новую землю. Это, конечно, породило небольшую волну переселенцев. Однако некоторые из них  впоследствии вернулись во Францию – «на свободу, домой - с чистой совестью!».

Таким образом, к середине 17 века Новая Франция (современный Квебек) была суровым и малообжитым краем солдат, охотников за пушниной, авантюристов, бывших бандитов и католических священников. Но священникам жениться было запрещено,  а всем остальным жениться было просто не на ком. Появились осевшие фермеры, но и для них невест не было и в помине – одинокие женщины по своей воле и за свой счет в такое «милое» место, как Новая Франция, ехать даже не собирались. 

 

И тогда, в начале 1660-х годов, тогдашний суперинтендант Новой Франции Жан Талон обратился с письмом к королю Франции Людовику XIV, с предложением, чтобы корона спонсировала приезд 500 невест для мужчин Новой Франции.

Сиротская доля невест
Король – надо отдать ему должное - отнесся к просьбе своего заокеанского наместника с пониманием и творчески. По всей стране, от Парижа до Нормандии и Западной Франции, в приютах при местных аббатствах были отобраны 500 юных девушек возраста от  12 до 24 лет.

 

Из бедных или обедневших семей, сироты и бесприданницы, они не имели практически никаких шансов выйти замуж в родной Франции. Их ожидала монашеская доля невест Христовых. По  согласию девушек, разумеется, их снарядили для долгого путешествия в неизведанное, где их ждали потенциальные женихи и казенное королевское приданое. Они получили коллективное имя les filles du roi – «дочери короля».

Бюджет Франции в ту пору переживал не лучшие времена. Но каждой девушке за счет казны подготовили сундук с приданым, в который от щедрот королевских положили для старта в новую жизнь: шляпку, ткань на платочки, пару чулок и перчаток, бант, две пары шнурков на ботинки, белые нитки, 100 иголок, 1000 булавок, гребень, ножницы, два ножа и два ливра наличными. Ну, и сундук, разумеется, что представлял сам по себе ценность, будучи  единственным имуществом для бедной бесприданницы.

К тому же Французская Восточно-Индийская Компания взяла на себя расходы по перевозке девушек на кораблях через качку и опасности пересечения Атлантического океана.

 

Поэтому, кроме рекомендации настоятеля местной епархии, девушки должны были представить медицинскую справку, удостоверяющую, что они физически годятся для долгого морского пути, а затем – к жизни в суровых условиях.

 

Однако, увы, непривычные к многомесячным морским путешествиям, девушки страдали и мучились в дороге, несколько из них умерло, а единицы тем же кораблем вернулись во Францию, где история потеряла их след.

 

Но остальные – а это подавляющее большинство! – мелкими группами, по 30-80 человек в год (корабль плыл туда и обратно только раз в навигацию), смело ступили на берег Канады, где были немедленно представлены Жану Талону и епископу Новой Франции, а также устроены на постой в дома местных жителей под надзор пожилых солидных дам.

 

Местные дамы, вооруженные не только канадским опытом (уже в ту пору ценился!), а также знаниями и умениями, необходимыми для жизни в суровых условиях новой земли, учили девушек ведению домашнего хозяйства и другим практическим навыкам, которыми они, юные горожанки, выросшие в закрытых аббатствах,  еще не владели.

Государственные невесты
Надо сказать, что жизнь в Новой Франции была гораздо меньше формализирована, чем во Франции «старой».

 

Привлеченные слухом о приезде невест, толпы мужчин всех сословий и достояний встречали их на причале и провожали вдоль улиц до самого аббатства в Монреале. То же происходило в Квебек-Сити, втором по величине порту Новой Франции.

Но свататься напрямую к новоприбывшим невестам никого не допускали. Государственный представитель приходил в дома к их матронам-опекуншам и отбирал невест по своему разумению – насколько они будут годиться для тягот колониальной жизни.

 

Немногие крестьянские девушки среди «королевских дочерей» были просто нарасхват – так как  они смотрелись здоровыми, крепкими и годными к тяжелой работе, по сравнению с невестами-горожанками, которые казались ему легкомысленными и ленивыми.

Через пару лет, в 1668 г., мать-настоятельница аббатства урсулинок писала во Францию: «Отныне присылайте нам только деревенских девушек, которые могут работать наравне с мужчинами, ибо те, что выросли в городах, не годятся для жизни в этой стране».

 

В пику растущему количеству фермеров в Новой Англии (будущем Онтарио), правительство Новой Франции всячески поощряло оседлый образ жизни своих подданных. Невесты предлагались в первую очередь тем мужчинам, кто уже имел свой дом, да и сами девушки предпочитали устроенных женихов. Они с интересом расспрашивали государственного представителя о размерах дома, земли и профессии претендента на их руку, и, исходя из ответов, делали свой выбор.

Затем они шли к нотариусу, где заверяли брачный контракт, который защищал жену и будущих детей, в случае, если они останутся без мужа и без отца (по той или иной причине). Брак заключался в церкви через 30 дней. Для заселения земель государство поощряло многодетность.

Так, если у семьи появлялось 10 детей, им ежегодно выделялось из казны 300 ливров (большая сумма!), а для 12 детей и более - 400 ливров и даже больше! За 5-7 месяцев с момента приезда все невесты, привезенные кораблем в этом году, выходили замуж.

 

За 10 лет на канадский берег ступило 890 «дочерей короля», и за это время население провинции выросло более, чем вдвое: с 3200 человек в 1663 г., году приезда первых невест, до 6700 человек в 1673 г., когда программа «свернулась» по просьбе того же Жана Талона.

Знаменитое наследие
Таким образом, «дочери короля» составили половину всех женщин, когда-либо иммигрировавших во французскую колонию за ее 150-летнюю историю. Ну не ехали одинокие женщины в тяготы эмиграции по своей воле, только по воле королевской!

Но стали они для своих заокеанских мужей и друзьями, и помощью, и поддержкой. Так, история сохранила имя Мэри (Мари) из Новой Шотландии, ставшей женой рыбака и управлявшей кораблем не хуже мужа, а впоследствии  сделавшейся знаменитым лоцманом, проводившим корабли через скалы и опасности атлантического побережья Канады. И фермерши Сесильи, которая не только родила полтора десятка детей, но и вывела новую породу коров, наиболее приспособленных к суровому климату Новой Франции.

В ту пору по всему миру женщина не имела ни голоса, ни права владеть имуществом, сама являясь - фактически  - имуществом своего мужа! Но  не таковы женщины Канады! Из «дочерей короля» вышло и выросло много трудолюбивых и мужественных женщин необжитого края, без которых его освоение не состоялось бы.

Благодаря им, в том числе, выковался знаменитый «канадский» женский характер: самостоятельность, смелость в принятии решений, предприимчивость, независимость суждений, стойкость, упорство и трудолюбие - то, что делает нашу страну такой, какой мы ее узнали, ступив на эту землю через 250 лет. А с другим характером в этой стране не выжить, не построить ни дом, ни семью, ни бизнес, не создать основу для благополучия своего и своих детей. Ведь каждая из нас – первая в своем поколении, первопроходец новых земель, канадская «дочь короля».

Для объективности и справедливости надо сказать, что из почти тысячи девушек, приехавших сюда «замуж», только одна была замечена за занятием древнейшей профессией. И то после того, как муж сбежал обратно во Францию, бросив ее одну с двумя детьми, а вэлфера и Child Tax Benefit в ту пору не было.

История сохранила имя этой женщины, но мы не будем его называть из уважения к ее памяти. Уличив ее в «скандальном образе жизни», суд запретил ей появляться в Квебек-Сити. Зато она одна лично внесла весомый вклад в заселение Новой Франции, будучи потом еще два раза замужем и родив много внебрачных детей в Монреале и городе Сорель (Квебек).

Потомки канадских «дочерей короля» разошлись и разъехались не только по Канаде, но и по всему североамериканскому континенту. Есть много выдающихся людей, которые являются прямыми пра-пра-правнучками и внуками привезенных французских невест.

Назовем только наиболее известные имена. В их числе - кандидат на пост президента США от Демократической партии Хиллари Клинтон, которая является потомком сразу двух «дочерей короля» - Madelieine Niel и Jeanne Ducorps dite Leduc. Анжелина Джоли происходит от «дочери короля» Denise Colin, а Мадонна – от Anne Seigneur.

Дорогие наши канадские женщины, соотечественницы! По той силе, достоинству и несгибаемости, с которой мы несем уже не бремя иммиграции, а строим здесь нашу новую жизнь , мы все, по праву - не просто королевские дочери, мы - настоящие "роялти", достойные короны на новой земле!

 

Саломея Лев
(salomea.lev@gmail.com)