Метеор мятежного мэра.
Уходя, оставить свет... Музыка по радио прервалась, и голос сказал: пришла горестная весть, близкие бывшего мэра Торонто Роба Форда сообщают, что он скончался утром, в госпитале, в окружении семьи.
Я ехала за рулем, вокруг мелькали улицы города. Теперь уже только нашего. Бывшего – любимого города Форда, в котором он метеором влетел на самый верх, на вид, на перекресток всех ветров, интересов, безумной схватки с нашей закостенелой структурой муниципалитета. Схватки, которая стала для него смертельной. В прямом смысле слова.
Форд был консулом – городским советником - очень много лет. И никто его не знал. По крайней мере, ни я, ни жители Cеверного Йорка – не знали. Он представлял Этобико. Но когда он стал мэром, о нем мгновенно узнали все. Мэр-реформатор. Мэр – для людей. Он лично возвращал звонки! Ему звонили до последних дней – буквально, и он – возвращал звонки! Тем более – возвращал их, будучи мэром.
О, сколько о нем говорилось! CNN посвятило не один сюжет тому, что мэр Торонто делает то, делает се... Это были счастливые времена, когда главный новостной канал Северной Америки сообщал о ЛЮДЯХ, о том, что они делают (то или не то), а не об атаках террористов и об ужасах войн – как, увы, сегодня. И этим ЧЕЛОВЕКОМ был наш мэр. Он был ЧЕЛОВЕКОМ. Со всеми его, человека, чертами. И он был – наш. Просто удивительно. Впервые на муниципальный Олимп взошел человек, который сказал: я – за людей. За тех, которые потом добывают свой трудовой доллар и платят муниципальные налоги. За тех, на ком держится этот город. Хватит выкручивать им руки, выжимать их, как губку, ни в грош их не ставить – как это было до него и как, увы, вернулось – после него...
Он очень быстро сгорел. Ни дня его «мэрства» не прошло спокойно, без травли, без нападок, без бесконечных судов, на которые он – Форд - тратил свои личные деньги, из бизнеса своей семьи. Он был обеспечен. Слава Б-гу. Он сам платил за обеды, во время которых пил пиво – о, как его изобличали! Но – он не за наш счет это делал! Сам и за свой счет ездил на своей машине – а не на нашей шее, и так захребетников хватает... И даже не получал зарплату.
Никто в это не верил. А это было так. И эти суды, нападки, клевета, смертельный клинч со всех сторон – они не прошли бесследно. Для Форда – человека. Он держался. Он улыбался. Он давал интервью нашей газете. Он встречался в Новый Год с людьми, с нами – коллективом редакции.
После его НЕИЗБРАНИЯ (из-за начавшейся уже болезни) – новый мэр в Новый Год тоже принимал людей. Кто-то пришел... А мне идти не хотелось. Зачем? Не наше. Не верю. Ни им, ни новому мэру, ни тем более – нашему муниципалитету. По Станиславскому.
А Форду не надо было верить. Он просто ДЕЛАЛ. И вот его не стало. А за окном – обычный рабочий день, у каждого свои дела...
Но – заворачивает салатовая машина «по контракту с городом Торонто» - и собирает наш мусор. Это – достижение Форда. Он успел к западу от Янга ввести частную уборку мусора, чтобы не выкручивали нам руки профсоюзы забастовками мусорщиков в самую жару...
Вот – покупаю «стикер» на машину, не много не мало, $108. А было – дважды так. Форд отменил двойную оплату за стикер. Первым делом, как только взошел на «престол». Обещал – отменить двойной, грабительский, Land Transfer Tax на покупку домов в Торонто... Не успел. Как не успел ввести эти салатовые машины частной уборки мусора к востоку от Янга. Не успел провести нам метро! Как нам его не хватает! Метро не хватает. И Форда. В его 46 лет.
В Этобико есть парк имени его отца. Бизнесмена и мецената. С детской площадкой, построенной на его деньги для людей. Отца Форда нет – а парк его имени остался.
Каждый год Роб Форд устраивал для народа пикник с пивом и сосисками. За свой счет, за свои деньги. Просто для людей. Его сегодня тоже больше нет. Очень хочу, чтобы в Торонто появилась улица имени Роба Форда. Наша, народная улица.
У меня до сих пор возле компьютера висит магнитная карточка FORD – MAYOR с номером его мобильного телефона. По которому можно было позвонить, и он бы ответил, или вернул звонок.
Наши барды пели:
«От смертей спасенья нет, но возможна сатисфакция.
Уходя, оставить свет – это больше, чем остаться».
Форд, уходя, оставил свет. Буквально. После ледяного шторма 23 декабря 2014 года наш город 5 дней лежал с ледяной темноте, как блокадный Ленинград зимой 1942-го. Заммэра по чрезвычайным ситуациям Даг Холидей улетел греться в Майами. А Роб Форд сам, на саночках, развозил еду и теплые вещи в субсидированные дома замерзающим старикам. А у него самого не было света. Но он оставил свет всем нам.
Прощайте, Народный Мэр!
Спасибо за все.
Саломея Лев
(salomea.lev@gmail.com)
