Рыжий, рыжий, конопатый…

 

Семейная драма. Дорогие друзья, в нынешней недельной главе Торы намечается интереснейшая коллизия. Семейная драма. Причем такая драма, которая затем переросла в национальную. Мы осветим этот вопрос и свяжем его с другим, заявленным в нашей прошлой статье: существуют ли родственные души? А еще острее будет звучать вот такой вопрос: можно ли доверять императору, который хочет с вами подружиться?

 

Итак, семейная сага патриархов Авраама и Ицхака находит свое продолжение в двух близнецах-антиподах: Эйсаве и Яакове. При жизни дедушки, Авраама, оба мальчика росли примерно одинаково, разница в глаза не бросалась. Но Яаков видел, что его брат полон хищных устремлений. Он не учит Тору с отцом в шатре, а носится по лесам и полям в поисках добычи. А чтобы отец не раскусил его характер, задает ему якобы ученые вопросы: нужно ли отделять десятину от соли?

 

На Эйсаве – яркие одежды, которые еще Нимроду достались от самого Адама. Понимает эти обстоятельства и мама двух близняшек, Ривка: ведь еще до родов она приезжала в Цфат к Шему (Симу), сыну Ноя, советовалась по поводу беременности, и ей было сказано, что в ее утробе – целых два народа, две нации, два антипода! Так что Ривка была уже готова к тому, что пути-дорожки двух братьев разойдутся. Ицхак склонен был любить Эйсава: сильного, самоуверенного парня, лидера, рыжего забияку.

 

А Авраам, дедушка, скончался в доброй старости, и ему не было дано увидеть, что один из его потомков, говоря грубоватым жаргоном одесских домохозяек, ан эмесер гой, чистый нееврей. Но как раз в день похорон Авраама это отхождение Эйсава от еврейства и проявилось ярким образом.

 

Дай-ка мне этой красной похлебки!

Пришел Эйсав с охоты. Как раз только что убил Нимрода в тот день, забрал у него одежды престижные (вида которых боялось все зверье на свете) и заодно увел женщин – отбил у их мужей. Было от чего устать! Проголодался герой. Видит – Яаков возится на кухне, мирно починяет примус, в смысле, варит чечевичную похлебку.

- Эх, нет больше дедушки, - вздыхает Яаков, как бы объясняя, что это – еда сидящих в трауре, а не просто некий чечевичный суп.

- Залей мне в глотку этого красного, - прямолинейно потребовал Эйсав. Ему хотелось просто еды, и поскорее. Сентиментальные воздыхания по дедушке были не для него.

Яакову все время приходилось слышать от матери, что первенец – все равно что коген, священнослужитель, это – духовная ответственность, посвященность. Но как исправить ошибку, сбой в программе, «глюк», который почему-то указал на Эйсава как на носителя этого сана? Яаков решил использовать подходящий момент.

 

Эйсаву бесполезно было объяснять, в чем именно ошибка или сбой в системе, но можно было просто сыграть на его туповатости и купить его отречение с помощью все той же похлебки. Рыжий и красный – на иврите звучит одинаково. Красному Эйсаву нужна была красная похлебка. На языке программирования это и был его Код сознания. Ему была дорога чечевичная похлебка, но никак не первородство.

- Отличная идея, - согласился Эйсав на сделку. Он получил еду, облегченно подумав: вот еще, служил бы в Храме, так и выпивка была бы запрещена! А так – отрекся, и делу конец!

Но потом, годы спустя, когда отец перед смертью решил благословить двух своих сыновей, Эйсав был очень разочарован, что Яакову дали все основные благословения. Он чуть его не убил. Яаков спасся бегством и остался без денег и наследства. Да и мать свою, Ривку, он больше уже никогда не увидел. Кое-как примирились оба брата спустя 22 года после бегства Яакова. Но – парадоксально – скончались они в один и тот же день. Яаков был похоронен в той же пещере Махпела, где все патриархи, и также Эйсав лишился головы в тот же день, но лишь голова его была захоронена в почетном семейном склепе. В этом заключена серьезная символика. Есть люди, которые хотят соблюдать еврейские традиции лишь в тех случаях, когда это согласуется с их логикой, «головой». Их дорожка легко может стать дорожкой Эйсава.

Эйсав стал прародителем европеоидной расы. Римляне, гунны, славяне, галлы, испанцы - «красивые народы» - могущественные империи – это Эйсав. Греция и Италия – символ жирного куска и земных благ, которые тот унаследовал. Но в плане духовности им досталось лишь отраженное, отблеск, отсвет, крохи. Неслучайно Лев Толстой называл христианство «еврейской сектой», за что и был отлучен. Своей основы, своей собственной связи с Источником потомки Эйсава не имеют: Эйсав так пожелал. Он имел право на духовное первородство, на первичность, но предпочел вторичность. А «осетрина второй свежести не бывает».

 

Император Марк Антоний

Реинкарнация Эйсава – это Антоний, римский император, который поддерживал братскую дружбу с раби Йегудой а-Насси. Их близость проявилась в младенчестве. Примерно 2000 лет назад Иудея была разорена, захвачена и стала римской провинцией, ее даже переименовали в Палестину, и, соответственно, евреи, иудеи превратились в палестинцев, а Иерусалим – в Элию Капитолину. Мать Антония была женщиной милосердной и даже помогла своей еврейской подружке, матери младенца по имени Йегуда, избежать наказания за то, что оный младенец на 8 день жизни был обрезан по закону всех евреев.

 

Тогдашний злой император Адриан запретил обрезание. Две женщины поменялись младенцами, и обвиненная в нарушении приказа еврейская мать предстала перед императором. Был он в тот момент гневным и издерганным (согласно светской хронике тех лет - по причине своей неразделенной однополой любви к Антиною). Итак, она держит в руках ребенка и стоит перед Адрианом.

- Да проклянут тебя все наши боги, как ты посмела сделать обрезание сыну своему! – заорал на нее Адриан. Она тихо ответила, что все тут по закону, никаких проблем нет, сами, мол, проверьте.

Ребенка осмотрели – точно, не обрезан. Адриан оставил еврейскую семью в покое и вернулся к своим ЛГТБ-будням, так сказать, пошел дальше страдать (а его избранник, натурал, кстати – с горя в море бросился, другого выхода у него просто не было, бедный парень, оказался в меньшинстве среди такого грозного римского лобби). Еврейская мама вернулась в дом своей подруги и опять поменялась младенцами.

 

Таким образом, рабби Иегуда и будущий император Рима Марк Антоний стали молочными братьями. Они потом очень крепко дружили, ходили друг к другу в гости. Все их уроки и совместные дискуссии записаны в Талмуде. Пишет комментатор РАШИ, что это и был исправленный вариант взаимоотношений между Эйсавом и Яаковом.

Ну так что скажете: бывают родственные души или нет? Смайлик. С вами была Эстер Кей из Цфата. Желаете узнать побольше – приезжайте на семинары!

 

Эстер Кей
исследователь каббалы и эзотерики из Цфата, Израиль,
специально для Русского Экспресса