И все же, кто вы, господин д’Артаньян?

 

Автор возвращается к классике и задаёт неудобные вопросы. Прежде чем ответить на этот вопрос, я позволю себе спросить у читателя: а как звали д’Артаньяна? Вы не помните как его звали? Он же основной герой, я уж не говорю об отчестве героя, хотя бы имя его назовите? Не копайтесь в памяти - бессмысленно, так как д’Артаньяна звали... никак.

 

“Как?” - удивитесь вы. А вот так. Не было у главного героя имени. На протяжении всего романа ни разу не упоминается имя д’Артаньяна. Сложно сказать, намерено так поступил Дюма или не смог определиться и махнул рукой. Прототипа нашего героя звали Шарль Ожье де Бац де Кастельмор граф д’Артаньян. И так, Шарль д’Артаньян, чем плохо. Но это к слову.

А каков он на самом деле, господин д’Артаньян? Начнем с первых страниц романа.

 

Вспомним прощание д’Артаньяна с родителями. Господин Дюма подробно описывает наставление д’Артаньяна-старшего сыну:

“- Сын мой, конь этот увидел свет в доме вашего отца лет тринадцать назад … Не продавайте его ни при каких обстоятельствах, дайте ему в почете и покое умереть от старости”.

 

И д’Артаньян выполняет волю отца прямо наоборот: не испытывая угрызения совести и не задумываясь, он продает домашнего любимца за три экю.

 

Спустя три года д’Артаньян неожиданно встречает своего четвероного друга. Как вы помните, этот конь появился на свет, когда нашему герою исполнилось три или четыре года. То есть, все последующие 13 лет они росли вместе, а значит, большую часть своей жизни д’Артаньян прожил бок о бок с конем.

Но как описывает Дюма случайную встречу д’Артаньяна со своим другом детства:

 

«… на углу улицы Бак встретили Мушкетона, который с унылым видом гнал перед собой мула и лошадь...

- О, какая ужасная кляча! - сказал Арамис.

- Так вот, дорогой мой, - продолжал д’Артаньян, - могу вам сообщить, что это та самая лошадь, на которой я приехал в Париж.

- Как, сударь, вы знаете эту лошадь? - удивился Мушкетон.

- У нее очень своеобразная масть, - заметил Арамис. - Я вижу такую впервые в жизни.

- Еще бы! - обрадовался д’Артаньян. - Если я продал ее за три экю, то именно за масть, потому что за остальное мне, конечно, не дали бы и восемнадцати ливров…»

Он не подошел к другу, не потрепал коня за гриву, не приник к нему, не загрустил, в нем не проснулось чувство вины. Все воспоминания о коне он свел к удачно совершенной торговой сделке.

А конь, наверняка, узнал его и с волнением ожидал, когда д’Артаньян. подойдет и обнимет… На том и расстались, теперь уже навсегда.

 

По той же схеме поступает д’Артаньян с перстнем, подарком королевы. Вернувшись с подвесками из Лондона, он вертелся у дворца в ожидании награды от королевы и получил ее:

 

«… д’Артаньян последовал за г-жой Бонасье, движимый двумя чувствами - любовью и любопытством. И вдруг чья-то рука, восхитительной белизны и формы, просунулась сквозь драпировку. Д’Артаньян понял, что то была его награда: он упал на колени, схватил эту руку и почтительно прикоснулся к ней губами. Потом рука исчезла, оставив на его ладони какой-то предмет, в котором он узнал перстень».

 

Ну вот еще одна напасть: королева на те же грабли наступает. Узнает кардинал, кому она подарила драгоценный перстень, потребует, чтобы на следующей вечеринке на прелестной ручке королевы красовался именно этот перстень.

А так как в скором времени д’Артаньян его продаст, то ищи-свищи ветра в поле, и десять английских Бекингемов не смогут помочь. Только что она чудом избежала позора, подарив постороннему мужчине бриллиантовые подвески, и опять туда же.

 

Но здесь еще и другое: прознает король, что королева, непонятно чем руководствуясь, подарила перстень простому гвардейцу, то больное воображение ревнивого короля занесет не туда, куда надо. И полетят две невинные головы: королевы Анны Австрийской и господина д’Артаньяна.

А гасконец продолжает хвастаться полученным подарком, показывает перстень и своему земляку д’ Тревилю. Тот советует ему срочно продать перстень:

 

« - Так вот, ступайте к первому попавшемуся золотых дел мастеру и продайте этот алмаз за любую цену, которую он вам предложит. Каким бы скрягой он ни оказался, вы все-таки получите за него не менее восьмисот пистолей…

- Продать этот перстень! Перстень, подаренный мне моей государыней! Никогда! - вскричал д’Артаньян».

И как мы видим, д’Артаньян - хозяин своего слова. В смысле захотел - дал, захотел - взял. Потому как только представилась возможность, он тут же его и продал:

 

“...Воспользовавшись удоб-ным случаем, (д’Артаньян ) попросил Дезэссара, чтобы тот велел оценить алмаз, и отдал ему перстень, прося обратить его в деньги.

На следующий день, в восемь часов утра, лакей Дезэссара явился к д’Артаньяну и вручил ему мешок с золотом, в котором было семь тысяч ливров.”

 

Судя по тому как Дюма расхваливает д’Артаньяна, тот был смелым парнем. Но так ли это на самом деле? О чем говорят его поступки?

Как вы помните, мушкетеры решили взобраться на бастион окруженный врагами и по этому случаю испуг нашего “отважного”. Привожу короткие цитаты:

 

«- Помилосердствуй, - шепнул д’Артаньян на ухо Атосу, - ведь нас убьют!

Или как испуганно причитал д’Артаньян на бастионе Сен-Жерве, после рассказа Атоса о встрече с миледи:

“ - Тайна моя заключается в том, - ответил Атос, - что вчера вечером я видел миледи.

Д’Артаньян в этот миг подносил стакан ко рту, но при упоминании о миледи рука у него так сильно задрожала, что он принужден был поставить стакан на землю, чтобы не расплескать вино…

- Как!.. - вскричал д’Артаньян, побледнев от страха…

 

… Если это так, бесполезно продолжать борьбу, - проговорил д’Артаньян, в отчаянии опуская руки. - Лучше уж я пущу себе пулю в лоб и сразу положу всему конец!...

 

… Но мне не миновать гибели, имея таких могущественных врагов, - возразил д’Артаньян. - Во-первых, незнакомец из Менга…

 

А теперь обратим внимание на его смекалистость.

Спустя три года, проживая в Париже и состоявший все это время на службе у короля, он все еще называет графа Рошфора: «Незнакомцем из Менга».

 

Д’Артаньян на протяжении всего романа жаждет отомстить графу Рошфору, всякий раз с особой злостью хватается за шпагу, когда на горизонте брезжит силуэт этого «Незнакомца из Менга», а спросить, как его зовут, так и не удосуживается.

Ниже одно из его многочисленных воздыханий:

«- Тот проклятый человек - мой злой гений, который попадается мне навстречу каждый раз, когда угрожает какое-нибудь несчастье! Я его разглядел, это он! Я узнал его!»

 

Узнать-то узнал, в смысле как выглядит внешне. А как зовут? Вот незадача, не сообразил спросить!

Там, в городе Менга, в самом начале романа, граф Рошфор, снимая комнату в гостинице «Вольный мельник», наверняка представился хозяину. Тот после инцидента, когда граф Рошфор срочно ретировался, не мог не сообщить д’Артаньяну имя обидчика.

 

Зачем трактирщику скрывать имя случайного постояльца. Встретившись с господином д’ Тревилем, когда д’Артаньян описал незнакомца, выкравшего письмо, д’ Тревиль понял о ком идет речь, а д’Артаньян , “ этот смекалистый парень” не сообразил спросить как его зовут. Графа Рошфора хорошо знала мадам Бонасье.

 

А когда д’Артаньян со своей возлюбленной заперлись у него в каморке, гасконец увидел в окне своего обидчика «Незнакомца из Менга»:

«При виде человека в плаще д’Артаньян вздрогнул и, выхватив наполовину шпагу, бросился к дверям. Это был незнакомец из Менга.

- Что вы собираетесь сделать? - вскричала г-жа

Бонасье. - Вы погубите нас!

- Но я поклялся убить этого человека! - воскликнул д’Артаньян.

- Ваша жизнь сейчас посвящена нашей задаче и не принадлежит вам. Именем королевы запрещаю вам подвергать себя какой-либо опасности..! »

 

Мадам Бонасье успокоила д’Артаньяна, а тот опять не соблаговолил поинтересоваться, теперь уже у своей возлюбленной, как зовут этого нехорошего человека «со шрамом»? Согласитесь, смекалистые парни так не поступают.

Граф Рошфор, по роману, известное лицо, приближенное к кардиналу, его имя, наверняка, было на слуху у французской аристократии.

 

Не говоря уже о том, что имя человека со шрамом не могли не знать, причем поголовно, гвардейцы и мушкетеры. Тем более его знали те, кто предпочитал вертеться вокруг дворца, а д’Артаньян именно к таковым и относился. Просто нереально, чтобы он при случае не спросил:

 

- Слушай, вот того в черном плаще с израненной мордой как зовут? Не, не тот… Который сзади. Да-да, вот этот!

- Ты что, первый день в Париже? - ответят ему. - Да, это правая рука кардинала, граф Рошфор. Не советую попадаться ему на глаза, в порошок сотрет».

 

Вызывают недоумение наивно-испуганные вопросы д’Артаньяна, напоминающие всхлипывание пятилетнего ребенка.

 

«- А теперь, любезный Атос, - начал он (д’Артаньян), - скажите мне, прошу вас, куда мы идем.

- Как видите, - ответил Атос, - мы идем на бастион.

- А что мы там будем делать?

- Как вам известно, мы будем там завтракать.

- А почему мы не позавтракали у «Нечестивца»?

- Потому что нам надо поговорить об очень важных вещах…

Дюма пишет “как вам известно”, он дает понять, что д’Артаньян знал куда они идут, в его присутствии договаривался Атос:

«- Так вот, господин де Бюзиньи, я держу с вами пари, - начал Атос, - что трое моих товарищей - господа Портос, Арамис, д’Артаньян - и я позавтракаем в бастионе Сен-Жерве…».

 

И если он знал, но задает подобные вопросы, то его смекалистым назвать никак нельзя.

Ну и последнее предположение. Автор, по всей видимости, не успел согласовать действия и поступки своих героев.

Оставлял на потом, а потом и не сложилось.

Ваагн Карапетян,
Торонто