Еврейский Новый год - 5780.

 

Сила новогодней молитвы. Каждый год именно перед этим торжественным праздником мы вспоминаем о рождении пророка Самуила. Почему? Как мы читаем в библейском фрагменте на Новый год, он родился при необыкновенных обстоятельствах.

 

Его матерью была остававшаяся долгие годы бездетной и грустной Хана, жена Эльканы, у которого помимо нее была другая супруга, Пнина, благополучно рожавшая детей в положенное время. Элькана же любил Хану, ибо она была его первой женой, и говорил ей: «Не лучше ли я для тебя, нежели десятеро сыновей?» Однако Хана оставалась горестной и молилась Б-гу с каким-то тихим неистовством.

И вот однажды во время посещения Божьего Храма (тогда он находился в Шило и назывался Святилищем) Хана сумела затронуть какие-то особые струны в Божественном милосердии и убедила Творца даровать ей беременность.
Как ей это удалось? Что мы можем извлечь для себя из анализа ее молитвы?

Ответ: мы тоже сможем найти «подход» к Владыке мира и выпросить у Него что-то хорошее для себя. Так что стоит поразмыслить. И вот почему мы всякий раз читаем именно эту историю в Новолетие. Любавичский Ребе учит вглядываться в поведение Ханы во время ее визита в Святилище и диалога с первосвященником Эли и понимать тонкие нюансы мотивации, которая двигала действиями этой женщины-праведницы.

Вот она приблизилась к святому месту, пошатываясь от внезапной слабости, и первосвященник Эли подумал — уж не пьяна ли эта женщина, к тому же молитва ее так полна неженской силы, так интенсивна, здесь что-то не так…
«До коих будешь пьянствовать?» — обращается к ней с упреком первосвященник. Другая версия перевода — «Доколе будешь неистовствовать?», то есть молиться столь настойчиво.

На нагруднике первосвященника высвечиваются буквы «кашер», так что Хана является кашерной женщиной, порядочной, не пьяницей, однако Эли не так истолковывает эти буквы, он думает, что там написано «шикор», пьяный.
Он полагает, что неприлично (даже если это не пьянство от вина, а просто душевная буря на грани безумия) в таком состоянии молиться Б-гу.

Но Хана просила правильно. Она говорила так: дай мне, Всевышний, сына, и Тебе же будет от этого радость: я его посвящу Тебе, отдам его в Храм учиться служению, и он станет Твоим пророком и рупором Твоей правды для всего поколения. Этот интересный нюанс просит учесть Ребе Король Мошиах.

Когда молишься в Рош а-Шана, то имеешь полное право просить при этом и материальные блага (равно как и духовные) для самого себя. И обосновываешь это так: мол, я буду обязательно делать все, чтобы это материальные блага послужили к Твоему, Всевышний, великолепию.

Дай мне большой дом — я организую в Твою честь уроки и семинары под его крышей. Дай мне машину — я смогу сделать больше добрых дел, чем если буду плестись в общественном транспорте. Дай красоту, красноречие — я послужу Тебе изо всех сил. Дай детей — я порадую ими Тебя. Дай нам, наконец, Мошиаха, — и мы познаем Тебя в полной мере.

Вроде бы это звучит расчетливо, но ведь Хана при этом еще и изливала душу в немыслимом катарсисе, переходя от кромешной тьмы и скорби к просветлению и радости.

Первосвященник Эли благословил ее, и «лица ее прежнего уж не было более у ней». Она родила Шмуэля-пророка и еще нескольких славных девочек и мальчиков. Вот такая сила новогодней молитвы.

 

Наше поколение вернулось к вере!

Ну, а теперь затронем струны нашей души… Ностальгически перелистывая листики календаря за уходящий год, цитируешь мысленно Довлатова, у которого упоминаются «постаревшие за ночь газеты», и осознаешь, что шампанского на «новогоднем вечере» уже не будет, да и встреча Нового года сдвинулась куда-то по фазе, и теперь ей предшествуют другие нюансы — томительный звук шофара…

Мед, яблоко, гранат, круглые халы. Ветерок осенний. Чувство школы, когда в нее возвращаешься после каникул. Свежая типографская краска учебников, новенькая форма и портфель, первая линейка на школьном дворе.
Сентябрь мы привыкли ассоциировать с началом школы. А тут оказалось, что с него вообще год жизни начинается. И что не сентябрь он, а Элул и отчасти Тишрей. Вот как нас по жизни повернуло!

Мы – поколение баалей-тшува (вернувшихся к религии, к корням).

Открытки новогодние пишем, это да. Хоть какое-то сходство с родной и знакомой атрибутикой. Но и тут на открытках другое изображается.

Мед, яблоки, фонарь, аптека. Эх, опять не туда заехали.

Мед, яблоко, вино, гранаты. Вот как надо. И весы. Не те, на которые проверяешь вес после диеты. А те, на которых поступки твои взвешивают. И которые на небе стоят — созвездие Весов…

Дуальность по-прежнему присутствует в нашем мышлении. Что поделать? Мы же сделали переворот в своей судьбе (баалей-тшува). Все наше восприятие не первозданное, а вторичное. Сначала был в нем Дед Мороз, и лишь потом — через много лет — появился образ новогодних Весов. И древние звездные Весы, в общем, перевесили. Ментальность постепенно стала еврейской.

Но как сквозь слой штукатурки, бывает, просматриваются старые трещины стены, так и в нашей многослойной психике то и дело сквозит прошлое. И некомфортно от этого. И хотелось бы стать цельным. Но для этого надо забыть. А забыть можно лишь постепенно. Год за годом. Элул, Тишрей…

Снова мед, яблоки, гранаты, круглые халы… Сладость и усталость праздничного вечера. Гости. Нарядные детишки. Пожелания, идущие от сердца.

Наконец трапеза завершилась, и можно наскоро забить полки холодильника оставшейся снедью. Как приятна подушка! Но подожди, еще одна молитва, ведь на небе — Весы! Мысленно просишь у Б-га прощения за то, что нет сил заканчивать всю Книгу Псалмов, и засыпаешь. Наутро — праздничные одежды, синагога и шофар. Мед, яблоко, гранат.

 

С Новым годом!

 

Эстер Кей
исследователь каббалы и эзотерики из Цфата, Израиль,
специально для Русского Экспресса.